Сюр и реальность
о выставке Александра Некрашевича «Фата-Моргана»
12.03.2021
Авторская колонка Иры Баловневой
с критическими обзорами
В галерее «Арт-Беларусь» 24 февраля завершилась выставка художника Александра Некрашевича. Она называлась «Фата-Моргана» в честь миражей, влекущих моряков к кажущимся берегам. Разбираемся, какие картины имеют под собой твердую почву, а из-за каких можно впасть в сюр.
Биография Александра Некрашевича говорит о кипучей творческой работе и профессионализме. Шутка ли, в 2014 году он представил картины для десяти выставок, в том числе трех персональных. До этого, в 2009 году, был участником выставки «Беларусский павильон 53 Венецианской биеннале». Приятны и безупречны его академический рисунок и живопись, работы приобретаются в частные коллекции дюжины стран.
Искусственный кракелюр и копирование шедевров прошлых веков усыпляют бдительность, претендуя на концептуальность. Но получилось ли это у художника? Ищем ответ на выставке «Фата Моргана».
«Боги и герои» или стальные шары?
Выставка в «Арт-Беларуси», как всегда, сделана с иголочки: работы хорошо подобраны и скомпонованы. Но некоторые спорят с собственной логикой, например, из серии «Боги и герои». На одной из алюминиевых пластин лицо «Мадонны Литты» Леонардо сплетается с лицом певицы Мадонны. Художник показывает преемственность фигур поклонения. Он видит сходство в именах и архетипах, жизненном пути персонажей. Автор комментирует свою идею так: «Это не противопоставление, а как бы один образ, но меняющийся. Я не выношу оценки, а просто говорю, что это так. Я живу в XXI веке, мне нравится мое время, я стараюсь отражать его в своих работах. Мне безумно нравятся эти медийные персонажи, образы из голливудских кинофильмов, интернета».
«Боги и герои»
Если Некрашевич искренне выражает свою симпатию к персонажам, то в чем идея. В том, что есть похожие кумиры прошлого и настоящего? Такая концепция де-факто слаба. Это как написать натюрморт и сказать, что любишь фрукты. Но есть вероятность, что автор иронизирует, ведь он пишет лица персонажей искаженными, как в комнате кривых зеркал, указывая на культурный сбой.
Разумеется, в мировой культуре есть много примеров, когда известный шедевр становится основой для концептуальной работы. Из недавнего — серия Джеффа Кунса Gazing Ball. Он заказал тщательно выполненные копии любимых мировых шедевров и закрепил перед этими полотнами идеально глянцевые стальные шары. Зритель отражается в шаре и видит себя среди симулякров картин. Так Кунс молчаливо, постиронично обозначил человеческий эгоцентризм, преломляющий все вокруг. Кунс не любит слово китч, потому что оно «предполагает какое-то суждение». И он не дает ни суждений, ни фактического повода говорить о своих работах «китч». Хотя, конечно, балансирует на грани. И это осторожное балансирование делает ему честь.
В серии Некрашевича «Боги и герои» на китчевость указывает в первую очередь отсутствие зрелой концепции. Ни мастерская роспись нитроэмалью, ни тень шедевров не создают глубины. Но если концепция заключается в иронизировании над популярными героями, то автор дискредитирует собственные убеждения, переписывая мировые шедевры без пиетета. Он создал очередную серию симулякров. Сюда отнесем и проект «Мыльные пузыри» – явная насмешка над увлечением низкопробными сериалами. Сцены из российских мыльных опер 2000-х изображаются тоже через фильтр скручивания. Сам автор говорит о сюжетах так: «Фильмы ни о чем. Пустота. Поэтому изображения здесь превращаются почти в абстракцию». Разумеется, это право художника. Но все равно хочется воскликнуть: зачем тиражировать пустоту, которую не поддерживаешь... Веет усталостью от нескончаемого потока симулякров. Разве это не убийство времени? Заодно садится на мель и тонет зритель.
«Мыльные пузыри»
Мастерство рук и никакого концептуализма
Глубокую художественную концепцию не стоит искать в большей части работ. В серии «Тюнинг» люди и животные изображаются киборгами, прошедшими эволюцию постиндустриального мира. Но из-за того, что внешне работы больше напоминают аэрографические мотивы для автомобиля, идея оказывается притянутой за уши. В серии «Слоеный торт» и таких калейдоскопических тондо, как «Цветы», главной задумкой видится желание показать мастерство компоновки и копирования.
«Слоеный торт»
«Чужие» оказались своими и наоборот
Но есть на выставке отличное постмодернистское искусство. Серия «Чужие» — о тоске по иссякающей родине. Художник дополнил парадные портреты меценатского рода Радзивиллов: хищные пришельцы завладели телами аристократов. В своем недавнем интервью Некрашевич рассказывал, что тело человека порой служит «кормовой базой для инородной культуры. Вот так и с Беларусью произошло. Мы вроде еще дышим, но уже разговариваем на чужом языке, другая символика, другое название». Радзивиллы, поглощаемые инопланетянами — настоящая эсхатологическая песня. Автор отождествляет этот род с беларусским наследием, они ковали историю Великого княжества Литовского, создавали культуру, влияли на нее. И наследие угасает, потому что преемники (не потомки) теряют главное достояние — самих себя, людей, культуру. Получилась искренняя серия на волнующую многих тему. Александр поделился, что начал писать ее «еще в 2011 году, как раз после Плошчы», а еще ему жаль, что некоторые «свои» окончательно стали «чужими.
«Чужая»
Эхо войны
Есть на выставке и примечательная графика, например, большой лист «Сон» с атомным грибом и дремлющим пастушком. Целая серия с атомными взрывами, фоном для которых служат в основном произведения передвижников, описывает милитаристскую агрессию. Для Александра свеж в памяти страх перед войной:
«Во времена, когда я учился в школе, весь Советский Союз опасался угрозы ядерной войны. На уроках гражданской обороны нам рассказывали, что нужно делать, если в небе появляется грибоподобное облако или яркая вспышка, похожая на солнце. До сих пор прекрасно помню, как себя вести в подобных случаях. И даже сейчас мне иногда снится, как над нашей улицей начинает расти ядерный гриб. Детские страхи и ночные кошмары той поры стали основой для моей “апокалиптической серии”. Большинство работ из этой серии выполнены по мотивам картин российских художников».
Александр Некрашевич без сомнения профессиональный, ревностный к труду живописец и график. Правда, иногда борется с симулякрами через самопроизведенные симулякры, не всегда связывает идею с образом. Но по-настоящему талантливыми работами стали комбинации классического изобразительного искусства с современными символами. И реалиями.
«Сон»
