Чем хорош «Конспект» из БГАИ
о кураторском проекте Марии Карпенковой
20.03.2021
О выставках НЦСИ хочется рассказывать и рассказывать. Сегодня это «Конспект» — кураторский проект Марии Карпенковой, доцента и заведующей кафедрой истории и теории искусств БГАИ, кандидата искусствоведения. Она идеально соотнесла педагогический прием, идею и формат выставки, что редко получается у кураторов. Публикуем беседу с Марией и рассказываем, в чем особенность этого проекта, зачем нужна академическая база концептуальному художнику, что смотреть и читать о современном искусстве. Посмотреть выставку можно в НЦСИ до 21 марта.
Чем прекрасен «Конспект»
Недавно художница Анна Зимина поделилась со мной своим видением прекрасного, найденным ею в книге: «Предельный смысл вещей можно определить как красоту — или, наоборот, как уродство». Перефразировала она так, что красота — это предельное выражение смысла. Применительно к этой мысли, выставка в НЦСИ приближается к своей максимально прекрасной форме выражения — художественному конспекту. Сначала студенты пропустили через себя визуальный учебный ряд. Затем определили свое личное к нему отношение. Изобразили то, что звонче раскрылось в них самих. А зритель увидел трансформацию известных произведений искусства. Все так предельно просто, ясно и поэтому красиво, ведь учащиеся с заметным энтузиазмом и воображением подошли к решению задачи. Разнообразие их личного выбора и идей греет душу.
Вибрация искренности — это важно
Главный критерий ценности каждой из работ, на мой взгляд, — вибрация искренности. Но на одной искренней любви к искусству далеко не уедешь, например, копии известных работ — это просто копии. Важно вкладывать свое содержание, то, что будет сопротивляться и вызывать невыразимое желание действовать: остановиться у работы, рассмотреть ее, чему-то возмутиться, восхититься, подискутировать. Дискурс важен. Без мысли угасает красота, без смысла — жизнь.
Работы, о которых хочется сказать
Среди самых запоминающихся конспектов на выставке — четыре «Оммажа Пикассо» Анастасии Пазняк. Красочные, привлекательные изображения сделаны на основе фотографий девушек, повторяющих позы персонажей Пабло, в том числе Мари-Терезы Вальтер. В оммаже Мари акцент сделан на повторении композиции и цветовых акцентов. Но форма совершенно схематична, даже лубочна. Поэтому смотрится наивно, легко и весело.
Анастасия Позняк "Оммаж Пикассо"
К цветовым полям Марка Ротко обратилась Екатерина Чистикова. Она выбрала сочетание бумаги и масляной краски, и получившиеся изображения привлекают внимание приятной матовостью. Ротко наслаждался колористическими сочетаниями, вероятно, то же делает и Катерина. Формат скетчевый, не больше альбомного, ведь по иллюстрациям именно такого размера мы обычно знакомимся со многими произведениями искусства. Для опыта копирования Ротко такой размер мал, но он удобен для интеллектуальной игры, результат которой — удовольствие.
Екатерина Чистикова "Мини-Ротко"
Композицию из наиболее известных и ярких наскальных памятников древности составила Елизавета Янкова для миниатюрной доски «Эхо первобытности». По штукатурке, имитирующей поверхность скалы, Лизавета изобразила бизона, косулю, других парнокопытных, дополнила доску потертостями, сквозь которые проглядывает белый мел. Так нам транслируется любование искусством предков.
Елизавета Янкова "Эхо первобытности"
Анна Найденова и Ксения Суша ступили на шаг дальше, потому что за основу взяли не конкретный памятник, а образ художницы в автопортретах. Итак, в центре фотографической серии «Голос Фриды» — модель, изображающая Фриду Кало. «Мы хацелі перадаць размову праз ніці, струны, як сімвал голасу», — поделилась Анна. Действительно, мы привыкли художницу видеть, а не слышать. А ведь кроме яркого образа она оставила после себя многоречивое наследие о серьезных физических и душевных травмах этой женщины, о чем напомнили Анна и Ксения.
Анна Найденова и Ксения Суша "Голос Фриды"
К каждой из работ хочется добавить экспликацию о том, что лично сам автор вкладывал в конспекты. А еще хочется указать на другие технически и содержательно интересные примеры: трогательный пейзаж Арины Рахмановой «Сынковичи», замечательную имитацию рельефа темперой у Василисы Василевской в «Тигре и Евфрате», гипсового тонированного в небесно-голубой «Раму» Степана Грабчикова, добродушную интерпретацию Алины Парфянович «Моя группа» в манере Матисса, приятного колорита коллаж Варвары Каштановой «Оммаж Клее», симпатичное уподобление ширазской миниатюре Виктории Дубовец «Мой день», стильный объект из дерева и бумаги Анны Маркевич «Эль».
Арина Рахманова "Сынковичи"
Василиса Василевская"Тигр и Евфрат"
Виктория Дубовец "Мой день"
Учиться в академии, работать концептуально
Трудно предполагать, как часто студенты академических художественных вузов получают действительно творческие задания от преподавателя. Но когда находится такой энтузиаст, важно подбрасывать веточки в костер взаимодействия. А вот стать современным художником можно учась мыслить новыми категориями, как это сделал, например, современный художник Михаил Левиус или задолго до него Эрик Булатов и другие московские концептуалисты второй половины XX века. Академическое образование дает прекрасную базу, ею можно дышать, и двигаться дальше в нужном направлении самому.
О выставке и устройстве Академии искусств — беседа с Марией Карпенковой
Ира: Как Вас посетила идея организовать выставку в формате конспекта? Что вдохновило ее провести?
Мария: Я уже достаточно долго читаю лекции по истории искусств, мне нравится эта сфера, поэтому хочется отдачи со стороны студентов. Хочется их заинтересовать, заставить анализировать, относиться к наследию искусства как к источнику вдохновения. Для такой обратной связи постоянно ищешь новые методы взаимодействия. Для студентов художественного факультета самой актуальной формой работы с образами истории искусств является практическая. Кроме того, не секрет, что студенты-художники имеют обыкновение покрывать свои конспекты разнообразными рисунками: как схемами произведений, так и зарисовками происходящего в аудитории. У этой выставки была и предшественница — студенческая выставка оммажей по творчеству художников второй половины ХХ в. «Далеко-близко» 2019 года в галерее «Академия» в БГАИ.
Ира: Вы прежде курировали выставки? Если да, назовите свои любимые проекты.
Мария: Да. Не скажу, что являюсь очень активным куратором, но каждый год принимаю участие в курировании 1–3 выставок. И их можно разделить на 2 части: выставки моего мужа, художника Андрея Карпенкова, и проекты студентов БГАИ. Из любимых студенческих — проект «VECTOR», который задумывался также и как тренинг по кураторской деятельности для студентов-искусствоведов. Он начался в 2018 году, а последняя выставка была в 2020-м. С этим проектом мы объехали многие исторические места Беларуси: Мир, Новогрудок, Кричев, Пинск, Витебск, Мстиславль и другие города. Картины для него были написаны студентами, выпускниками и преподавателями Академии специально, в соответствии с концепцией.
Из выставок Андрея Карпенкова мне хочется отметить последнюю, «Уже виденное», для Ружанского дворцового комплекса рода Сапег. Подготовка и создание экспозиции прошли очень легко, на одном дыхании, я довольна тем, как работы вписались в интерьер и историю места. Возможно, просто соскучилась по активной деятельности в связи с короновирусом и самоизоляцией.
Ира: Охотно ли откликнулись студенты на Ваше предложение участвовать в «Конспекте»? Чем Вы руководствовались при выборе работ?
Мария: Студенты откликнулись охотно. Возможно, если бы не их заинтересованность, то я бы и не стала организовывать такой проект. Можно даже сказать, что их созидательная настроенность и простимулировала меня. При отборе я руководствовалась художественным уровнем работ.
Ира: Когда училась в МГАХИ им. В. И. Сурикова, разочарованием было фактическое отсутствие в учебном плане истории искусства второй половины XX века, XXI века. Изучают ли этот период истории в БГАИ? По каким источникам его можно самостоятельно изучать, на Ваш взгляд?
Мария: В учебных планах эти периоды есть в рамках нескольких дисциплин. Я очень не люблю вопросы про источники для изучения. Мне кажется, что с развитием интернета возможности очень расширились и такой вопрос уже не актуален. Есть материалы более «справочного» характера, а для изучения творчества отдельных современных художников подойдут их персональные сайты, обычно они очень структурировано сделаны, и обзоры выставок. Я бы посоветовала быть подписанными на аккаунты ведущих мировых музеев и галерей. Конечно, хорошие источники по современному искусству требуют знания иностранных языков.
Я бы могла посоветовать студентам познакомиться с книгой Уилла Гомперца «Непонятное искусство», хороша как справочник работа Сэма Филлипса «…Измы: как понимать современное искусство». Кроме того, существует множество видео-лекций, но при их выборе стоит обращать внимание на место работы и образование лектора. По беларусскому искусству ХХ века, ректор нашей Академии Михаил Григорьевич Борозна написал и учебные пособия, и книги, которые есть в книжных магазинах и библиотеках.
Ира: Есть ли на кафедре неразрешенные темы для дипломных проектов и научных работ? Например, в том же «сурке» не пишут об искусстве постмодерна, недавно негласно запретили заниматься атрибуцией в рамках выпускной работы.
Мария: Я могу отвечать только по поводу своей кафедры истории и теории искусств. У нас есть направленность на изучение именно беларусского искусства, в связи с требованиями к новизне и уникальности материалов. Поэтому писать диплом по истории искусства древнего Египта мы бы не разрешили. Хотя, есть и исключения: например, несколько лет назад студентка-заочница, которая была замужем за гражданином Индии и имела доступ к индийским архитектурным конторам, выбрала диплом, связанный с индийской архитектурой.
В рамках имеющегося доступа к материалам и личной заинтересованности студентов курсовые и дипломные работы пишутся по самым разным периодам. Но, наверное, количественно больше выбираются темы по искусству ХХ века, сейчас уже начинают анализировать и начало ХХІ века, так как многие аспекты еще не охвачены исследователями. По поводу атрибуции: к этой теме подходим осторожно, тоже исходя из целесообразности и доступу к материалам. Подобные темы выбирались, но чаще всего студентами (преимущественно заочниками), которые непосредственно работали в беларусских музеях.
Ира: Каждое новое поколение чем-то отличается. Замечали ли Вы, как меняются студенты в каждом новом потоке? Требуются ли потому новые подходы к обучению? Если да, как Вы приспосабливаетесь?
Мария: Студенты меняются, приходится меняться вместе с ними, но в этом и есть уникальность работы искусствоведа. Развитие и обретение новых навыков и знаний происходит постоянно. Студенты, с которыми мне пришлось работать в этом году (а это студенты-художники 2, 3, 4-го курсов) отличаются: они уже насытились доступностью визуального материала, у них возникает много вопросов по его осмыслению, чувствуется, что им необходимо просто обсудить, «проговорить» увиденное.
Ира: Планируете ли Вы еще кураторские проекты со студентами?
Мария: Я думаю, что в будущем еще проекты со студентами будут, но пока о конкретных планах сказать сложно. После окончания пандемии хочется организовать проекты, компенсирующие дефицит непосредственного общения между людьми.
